«Я не могу вернуться к учению вредной секты, называющей себя православной церковью, — писал Толстой. — Она, соединившись с правительством, старается для оправдания того правительства развращать темный народ и молодые поколения, внушая им ложные понятия о Боге и законе Его. Подумали бы серьезно и искренно не о том Боге, который карал людей вечными муками и улетел на небо и т. п., , а о …Боге любви, который живет и в вашей душе…»