Потребителски вход

Запомни ме | Регистрация
Постинг
25.12.2009 15:03 - Ст.Покровски-Изповед
Автор: tolstoist Категория: Технологии   
Прочетен: 499 Коментари: 0 Гласове:
0



Когда я начал читать произведения Льва Николаевича Толстого, то со мной вот что произошло.
Я находился в таком состоянии, в каком находился бы человек, очень долгое время болевший и, мучимый сильной жаждой, попросивший пить. И начал пить и пьет, пьет не отрываясь, с наслаждением, и чем больше пьет, тем больше хочется; в то же время он чувствует, что по мере того, как он пьет, болезнь его постепенно проходит, и не начни он пить этой живительной воды, он умер бы от жажды. И выходит, что болезнь-то его была только оттого, что он мучился жаждой, но не понимал этого и не знал средства своего спасения.
Вот это самое со мной и произошло. И слава Богу! Теперь это средство к спасению мне указано, и я его знаю и радуюсь, и радость моя огромна. Я уже почти счастлив. Прошли сомнения, исчезло уныние, которое овладевало мною, и Бог знает куда бы меня завело бы. Еще не задолго до своего внутреннего переворота я в письме к своему другу жаловался на жизнь, на неудачную жизнь, на потерю молодости, утрату здоровья, на безжалостную судьбу, на свой упадок духа, уныние, полное отчаяние. Мой друг испугался и в своем ответном письме всячески старался успокоить, поднять меня, разбудить. Но это ему не удалось. Да и как он мог спасти меня, будучи сам таким же несчастным? Как он мог показать мне путь


-- 11 --

жизни, стоя сам на ложном пути и не зная настоящего истинного пути? Теперь, когда у меня открылись глаза на жизнь, я взглянул на свое прошлое, и многое, бывшее тогда мне непонятным, теперь вдруг стало ясно, и я даже удивляюсь, как я не мог понять тогда всех тех вопросов, которые возникали у меня в сознании и мучили своей неразрешимостью.
Я вспоминаю, как 13 лет тому назад я был оторван от настоящей жизни в деревне. Отец меня свез, по моему же желанию, во второклассную учительскую школу, где я должен был сделаться учителем. Мне очень хотелось узнать все то, что было непонятным вокруг меня, и я думал, что учение, образование уяснит мне все. И я страстно желал получить образование и с этой целью усердно принялся за изучение того, что нам преподавали. Учился так усердно, что не отрываясь от книг, сидел в классе и не хотел выйти на свежий воздух -- погулять с товарищами. (Это-то и очень повредило моему здоровью). Учителя мною восхищались, а это было очень приятно мне. Во время летнего отпуска я к крестьянским, полевым и всяким другим работам почувствовал лень и презрение и, если отчасти принимал в них участие, то только с одной целью -- поразвлечься от нечего делать. Воображая себя будущим учителем, я считал, что все эти работы мне не понадобятся, что все это пустое для меня и пусть уж они, необразованные крестьяне, путаются в грязи, а я буду белоручкой. Таким образом я разлюбил труд. Второй и третий, последний годы я учился так же усердно и успешно. Но по мере того, как я узнавал то, что раньше не знал, в душе моей начиналось раздвоение во взглядах на жизнь. Происходило же это вот отчего. Я вообще был очень религиозный, любил думать о Боге, молиться, ходить в церковь и петь на клиросе. Но тут нам преподают физику, естественную историю, ботанику и т. п.; и из этих наук я узнаю, что мир существует уже несколько миллионов лет, между тем священник говорит, что мир сотворен только 7 тысяч лет тому назад. Из естествознания вижу, что человек образовался на земле сам собой, произошел он от каких-то животных; а батюшка нам говорил, что человека первого Адама Бог сотворил сам в шестой день своего творения. Священник на уроках своих только и говорит о Боге, о сотворении мира, грехопадении, о святых, о том, что нужно бояться Бога, чтить царя и почитать начальников всех без исключения, потому что все власти от Бога установлены. Приходит учитель физики, естествознания, и из его речей видно, что все само собой делается и никакого Бога нет. Ужасное противоречие! Кому из них верить: попу или учителю наук? Попу я не мог не верить, потому что и мать мне так говорила, да и сам я не мог себе представить такой огромный и прекрасный мир без Хозяина -- без Бога. А учителю я тоже не мог не верить, потому что наука приводит доказательства того, что она говорит. Таким образом у меня во мне самом получилось раздвоение. И противоречия никто не мог раз"яснить. Окончивши курс в школе, я не достиг своей цели, т. е. не узнал всего того, что меня окружало и интересовало; и миросозерцание мое не только не уяснилось, а еще более запутывалось. Вдобавок я потерял всякую охоту к крестьянскому труду и даже считал себя теперь неспособным к трудовой жизни в деревне. Так вот какое действие произвело на меня "образование", которого я так страстно желал. В учителя я не попал, так как нашего брата было масса и ежегодно увеличивалось, а школ начальных не прибавлялось, и мы оставались не у дел. Я не понимал, почему же не уничтожат эти учительские школы, если они не удовлетворяют своему назначению.
Не желая остаться в деревне среди "необразованных мужиков" и предполагая, что если я получу образование больше, то тогда уж все пойму, все узнаю, -- я поехал в свой губернский город Казань для по луче-


-- 12 --

ния образования. Но там меня ждало разочарование: во все училища можно было поступить только на свой счет, имея большие деньги. Я недоумевал, почему не принимают бедных и желающих учиться. Неужели все училища сделаны только для богачей? Неужели нашему брату можно учиться только во второклассных школах, которые не приносят пользы человеку, вносят только в душу его мучительное противоречие и отбивают охоту к физическому труду. Уж если вы оторвали меня от жизни в деревне, отняли любовь к труду, то и доканчивайте делание из меня настоящего тунеядца, чтобы я окончательно возненавидел труд в деревне и сумел бы жить в городе на шее рабочего, крестьянского люда!
Предполагая найти справедливость у высших управителей, я пошел к попечителю учебного округа, записался в очередь и через несколько часов ожидания, вошел к нему в кабинет. Обиженным тоном я изложил ему, что меня не принимают в училища, заявив, что страстно желаю учиться, просил его о содействии и распоряжении, так как в его руках было все. Но к моему великому удивлению и обиде, он холодно заявил, что он "посажен здесь не для того, чтобы делать исключения, а наоборот -- не допускать их и соблюдать, все правила и законы".
Этот отказ показался мне верхом несправедливости. Все это мне казалось странным и непонятным тогда. Так же странным и непонятным, как странно противоречие между священником и учителем естествознания.
После этого я кончил курс в ремесленной школе, в которую не только не трудно было поступить, но наоборот, меня приняли охотно. Очевидно, слесаря и столяры более необходимы, чем образованные люди, тем, по чьей вине я не был принят в Казани. Итак, я слесарь, пристроился в городе и живу. Но белоручкой, видно, не суждено мне быть: слесарная работа оказалась довольно грязной. Живя в городе, я постепенно свыкался с городскими обычаями. В этом отношении мне помог кружок молодежи городской, или вернее деревенской, которая попала в город так же, как и я -- ища легкого труда. Сначала мне не очень понравились городские обычаи и привычки молодежи, но и отказаться я не мог, так как "товарищи" с презрением смеялись надо мной, если я не хотел делать то, что они делали. Нужно было обязательно зайти с работы после получки жалования в трактир или пивную "выпить"; нужно было в праздники проводить время в пивных; нужно сходить на вечер, где будут танцы, игры, выпивка целую ночь. Как ни противно было это мне сначала, я постепенно привык и впоследствии оказался передовым. Главное, что никто не запрещал: на каждом углу, чуть не на каждом шагу по улицам стоят пивные, трактиры, -- значит, можно ходить в них. Там разрешается напиваться до безобразия, кричать что в голову взбредет -- разве это не соблазнительно? После пьянства, конечно, следует разврат. И так постепенно я был втянут в омут разврата и нравственно пал. Да и откуда нравственность могла быть, кто мог поддержать меня? Кто мог раз"яснить мне, что добро и что зло? В школе нам сказали, что никакого Бога нет. Чего же тогда бояться? Живи, как тебе вздумается, как попало. Вот к твоим услугам все средства для удовлетворения твоих желаний-похотей: вино, пиво, разврат. Все это ты можешь получить в любой момент и никто не может тебе запретить, потому что ты платишь деньги. За деньги ты все можешь делать: можешь напиться, развратничать, можешь учинить скандал или еще что-нибудь похуже, зная то, что никто тебя не заберет, потому что ты можешь откупиться деньгами. Так вот она какая городская жизнь, которой я так добивался! Полная распущенность, разнузданность! И все из-за того, что у нас нет Бога, как сказала наука, а есть деньги вместо Него. Деньги это -- идея, золотой телец, которому все поголовно поклоняются, и из-за


-- 13 --

него делают все, что угодно и ради него, тельца, ради денег, даже убивают себе подобных. Но неужели в самом деле нет Бога, и можно пьянствовать, развратничать, убивать друг друга?! Для чего же тогда построена такая масса церквей по всей земле? Для чего существуют миллионы попов? Почему церковь не укажет людям их заблуждения, и если попы сами говорят, что есть Бог и если они веруют Ему, то почему они не научат нас веровать в этого Бога? Почему они не примут меры против того, чтобы не распространялось ложное учение науки об отрицании Бога? Почему не остановят преступного распространения пьянства? Почему это ужаснейшее из преступлений -- учреждение правильного разврата?
"Архиереи, протоиереи и священники! Научите людей веровать в истинного Бога! Вступите в борьбу с наукой, оправдывающей существующее зло и несправедливости! Дайте людям истинное вероучение, которое опровергнет и затмит ложное знание науки и остановит навсегда злоречивые языки. Откройте людям истинный путь к спасению, к Богу, и тогда прекратятся величайшие несчастья на земле в человечестве. Но, может быть, вы и сами не веруете в Бога? Тогда зачем вы еще не бежите от жизни, зачем остаетесь на своих местах? Горе вам, если вы, сознавая свою ложь, сознательно учите лжи целый мир! А если вы и сами не видите лжи и не ведаете, что творите, то несчастные вы"!.. -- Такой крик душевный поднимался у меня из глубины души в минуты проявления сознания. Но скоро он замирал во мне безответным, и я погружался опять в омут развратной городской жизни.
Не успел я опомниться и подумать о жизни, как меня в 1913-м году забрали на военную службу. Тут опять одурманивание водкой, под"ем духа -- военный задор: за веру, царя и отечество! Начались учения, крики команды, барабаны, сердитые взгляды и брань начальников... Потом присяга. Мне и в голову не приходило, конечно, какое ужасное противоречие в присяге: мы целовали Евангелие, клялись убивать врагов; целовали, в знак клятвы, то самое Евангелие, которое запрещает всякие клятвы и не только убийства, но и гнев на брата своего и учит любить врагов. Мне казалось, что все это нужно для чего-то важного, что это неизбежно и необходимо. Военная служба была для меня сплошное мученье, и я думал только о том, чтобы скорее она кончилась. Тут попраны были всякие человеческие чувства; здесь еще больше было несправедливостей, от которых пришлось страдать. И вот служба кончилась и с огромной радостью, не помня себя, я приехал на родину. Я думал, что теперь несчастья кончились и я заживу хорошо. Но все еще я не хотел жить в деревне, потому что не видел смысла в этом. Отдохнув немного, я поехал в Москву и поступил на железную дорогу, думая, что в этом громадном и славном городе я уж найду свое счастье. И только я прослужил один месяц, как грянул гром, началась война и все мои мечты о счастьи исчезли как дым.
И полилась широкой рекой человеческая кровь; лилась год, лилась 2 года, лилась 3-й год, и еще неизвестно было, когда перестанет литься. Люди гибли тысячами, десятками, сотнями тысяч. И сколько еще должно было погибнуть! То противоречие, которое возникло у меня в школе, осталось во мне и с течением жизни все увеличивалось. Теперь же оно достигло огромных размеров и стало особенно мучительно. Так или иначе нужно было решить вопрос: для чего мы живем, нужно ли нам жить и как надо жить, если нужно? Эти вопросы особенно ярко предстали предо мной теперь, когда ежеминутно гибли люди от людей же. Но никак я не мог найти ответа на эти вопросы.
Вспоминая свое прошлое и наблюдая вокруг, я видел, что жизнь одно сплошное страдание. Вокруг себя я видел одно зло, одни несправед-


-- 14 --

ливости. Несправедливости я видел на каждом шагу и постоянно ожесточался. Я думал: неужели такова жизнь и должна быть, чтобы мы собрались сюда на поля и начали убивать друг друга? Неужели человек должен страдать целую жизнь и потом начать убивать других таких же несчастных людей и потом самому погибнуть? И тут опять появилось страшное противоречие: мы молим Бога о том, чтобы Он помог нам разбить и покорить немцев, а немцы молят того же Бога, чтобы Он помог им разбить и покорить нас. В чем же тут дело? Я никак не мог понять этого, но чувствовал, что все люди заблудились. Кто же в этом виноват и где истина, как надо жить, чтобы не было этого зла и великих несчастий? Ответа я не находил и постепенно стал приходить к такому заключению, что если жизнь так тяжела и несчастна и нет пути к счастью, то уж лучше совсем не жить. На меня напала тоска, полная апатия; уныние овладело мной окончательно, и я ни с кем не мог уже мягко, дружелюбно говорить. Во мне накоплялось зло на всех и все. Я почему-то ненавидел и всех солдат, с которыми жил вместе. Каждое мое слово было полно зла и горечи. Я не понимал, почему со мной как бы стесняются и избегают говорить. Я считал их отношения к себе несправедливыми, незаслуженными. А между тем не замечал, что сам я своими ядовитыми словами и мрачным видом отгонял от себя всех. От этого мне было еще тяжелее. Главное, меня не понимали окружающие и приписывали мою необщительность гордости, мою грубость -- жестокости. Между тем они и не подозревали, что я глубоко несчастлив и что моя привычка язвить есть следствие накипевшего за всю жизнь зла на претерпенные обиды и несправедливости. Словом, я сам бессознательно создал вокруг себя такую неприятную атмосферу, от которой еще более страдал душой.
Неизвестно, во что бы вылилось это мое ужасное состояние, если бы не пришло спасение. Я вдруг стал замечать в одном из своих товарищей сильную перемену: он стал мягче, добрее и перестал быть гордым. В нем появилось что-то такое приятное, притягивающее. Мне вдруг захотелось с ним подружиться, чтобы в дружбе найти утешение. В беседе с ним я забывал окружающее зло, и мне становилось так хорошо, хорошо на душе. Он говорил мне о какой-то другой жизни, прекрасной, счастливой. Меня всего захватило; я ежедневно по нескольку раз приходил к нему и слушал его слова. Что-то меня привлекало, тянуло к нему, и я сильно скучал, когда оставался один. Он посоветовал мне читать книги Л. Н. Толстого, говоря, что в них найду я разрешение всех вопросов жизни. Но книг не было, так как бывшие у него книги, случайно попавшие к нам на фронт, пропали, С трудом удалось найти в одном городке несколько книг Л. Н. Толстого: "В чем моя вера", "Исповедь" и др. Я начал их читать и вдруг почувствовал, что у меня открываются глаза и все стало ясно и на душе легко и радостно. Уныние исчезло, апатия прошла и зло во мне как бы улетучилось. Я словно был до сих пор слеп, а теперь прозрел и увидал Божий свет и Бога почувствовал. Я как бы вновь родился!.. Все те противоречия, которые раньше мучили меня, теперь разрешились, и я увидел радостный смысл жизни. Я увидел, что жизнь не юдоль плача, не одни сплошные несчастья, не бессмыслица, а жизнь может быть величайшим благом, полной радостного смысла, жизнь даже может быть счастьем, если только я сам буду жить по воле Бога. Среди всех несчастий, всех ужасов окружающего я увидел светлый путь, по которому можно выйти из ужасного положения и быть свободным. А вдали на этом пути стоит Христос и зовет к себе исстрадавшихся словами: "Приидите ко мне все труждающиеся и обремененные и я успокою вас; возьмите иго мое на себя и научитесь от меня, ибо Я


-- 15 --

кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим. Ибо иго мое -- благо, и бремя мое -- легко".
Но вдруг я ужаснулся, увидев в себе массу пороков, с которыми, мне казалось, я не в состоянии буду итти по пути Христа. Они меня тянут вниз, придавливают, и я падаю духом. Но слова Христа звучат у меня в душе призывом и я решил, что надо бороться со своими пороками, чтобы освобождаться от них. С первых же шагов я увидел в себе такое огромное самолюбие и гордость, что, казалось, мне никогда не побороть себя. Я чувствовал себя слабым в этой борьбе, но не падаю духом и решил неотступно следить за собой и бороться.
Итак, жизнь в удовлетворении похоти ведет к погибели и нужно жить духовно, в любви ко всем людям, борясь с своими похотями.
Теперь я узнал смысл жизни и увидел идеал, и путь к этому идеалу прост и ясен. Боже! Помоги мне на этом новом пути! Дай мне силы, Господи, победить себя!
Ст. Покровский.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .



 



Гласувай:
0



Няма коментари
Вашето мнение
За да оставите коментар, моля влезте с вашето потребителско име и парола.
Търсене

За този блог
Автор: tolstoist
Категория: Политика
Прочетен: 2073780
Постинги: 1631
Коментари: 412
Гласове: 1176
Календар
«  Март, 2024  
ПВСЧПСН
123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031