Трудно предположить даже и то, чтобы люди, живущие общей жизнью, занятые
вопросами истинной науки о том, что надо делать каждому человеку, чтобы жить
хорошо, переделали бы все дела этой науки так, чтобы могли когда-нибудь на
досуге заняться и аэропланами, и тридцатиэтажными домами, и граммофонами, и
взрывчатыми веществами, и подводными лодками, и всеми теми чудесами, которые
даются теперь прикладными науками. Людям, занятым вопросами истинной науки,
всегда будет слишком много своего нужного дела. Дело это будет в том, чтобы
уяснить каждому человеку, что ему надо делать для того, чтобы не могло быть
людей голодных или лишенных возможности пользоваться землей, на которой они
родились, чтобы не было женщин, отдающих на поругание свое тело, чтобы не
было соблазнов пьянства, алкоголя, опиума, табака, чтобы не было бы делений
на враждебные народы, не было бы убийств на войнах людей чужих народов и
своего народа на гильотинах и виселицах, не было бы религиозных обманов и
др. Мало того, людям, занятым истинной наукой, надо будет уяснить, что надо
делать каждому человеку для того, чтобы хорошо воспитывать детей, чтобы
хорошо жить в семье, чтобы хорошо питаться, чтобы хорошо возделывать землю.
Так много таких и много и много других важных вопросов будут стоять перед
людьми, занятыми истинной наукой, что едва ли когда-нибудь будут они в
состоянии и захотят заняться граммофонами, аэропланами, взрывчатыми
веществами и подводными лодками.
Нет, не может быть в той науке, которая выросла на преступлении, на
нарушении основного положения настоящей науки: хоть не любви, а уважения
людей друг к другу и потому равенства их между собой, не могло в такой науке
выработаться что-нибудь не то что полезное, но не вредное тому народу, на
нарушении прав которого основывалась вся эта наука.
Л.Толстой