Теперь по существу. Михаил Юрьевич, Вы знаете о Толстом и его взглядах очень мало, а что знаете очень неточно. (Толстой сообщил о том, что он стал из неверующего верующим в 1881 году в «Исповеди». Умер он в 1910. Он вовсе не деградировал никогда и даже не был интеллигентом в том смысле, который Вы вкладываете в это слово. Он считал интеллигенцию паразитами, прислуживающими власть имущим.) Это не Ваша только особенность, а явление очень распространенное. Толстой не относил себя ни к какой конфессии. Переворот в нем случившийся произошел благодаря изучению Евангелия, а так же в результате личного упорного, можно сказать отчаянного, личного поиска. Для меня слышать, что Толстой никого не любил, все равно что услышать, что Христос никого не любил. Толстой был нежный, чувствительный человек, очень, до ненормальности сострадательный и склонный к самобичеванию. И бичевал он себя, действительно, за то, что мало и плохо любит людей, ближних, и мало ненавидит себя подлого и грешного. Я изучил все материалы по Толстому, которые можно было достать в СССР, а их было немало. Я прочел почти все тома ПСС Л. Н. Толстого, со всеми комментариями (не перечитывал только ранние художественные произведения), я прочитал воспоминания о нем его обоих секретарей, Булгакова и Гусева, и многочисленных его друзей и знакомых. Я знаю, о чем говорю. Да и не может человек нелюбящий создавать великие художественные образы. Первый постулат, принцип художественного творчества, выдвигаемый самим Толстым (статья «Что такое искусство») есть любовь к изображаемому. Художник должен любить то, что изображает, иначе изображение будет ходульным. И степень любви определяет уровень художника. Порочащие Толстого легенды появились еще при жизни Толстого, но в особенности заботилась об этом Советская власть. Я просматривал «Антитолстовскую энциклопедию», изданную в 1936 году, наполненную бесстыдными пасквилями. О его бесчисленных любовницах, о деревне из его потомков от крестьянок, о его лицемерии, о его надменности, тщеславии и даже глупости. Гид в Ясной Поляне экскурсантам обязательно сообщал об эротическом буйстве Толстого. При Советской власти было снято два наигнуснейших фильма о Толстом. Один даже был довольно талантлив. Толстого играл Игорь Ильинский. Играл именно надутое мурло, воображающее себя великим человеком. Толстой бы со смеху бы умер, увидев. Второй фильм был в том же роде. Толстой был предельно и принципиально искренний человек. Всю жизнь он писал дневники. Все эти вещи можно из них доподлинно узнать. В дневниках многие врут, но подозревать в этом Толстого просто абсурдно. Коснусь только одного момента. У Толстого была одна любовница из крестьянок. До свадьбы и недолго. Ходили слухи, что у нее сын от Толстого. Толстой услышал об этом незадолго до смерти, был удивлен, но вполне это допускал. Хотя странно, что это столько лет скрывалось. Поэтому я думаю, что и это легенда. Жене он никогда не изменял, а секса всегда очень стыдился и был в этом отношении законченным пуританином. Я полагаю, что Достоевский «со слезинкой» очень даже был услышан. Мы все это помним и постоянно повторяем. У Толстого и в статьях и в художественном творчестве есть не менее потрясающие пассажи и размышления. Последователей у Толстого было не так уж и много. И счастье быть его последователем было не велико. Толстовцев преследовали, сажали и за распространение его произвдений, и за отказы от военной службы. (Первый забитый в арестанстских ротах был некто Дрожжин. О нем была написана книга кем-то из толстовцев.) Революционеры Толстого скорее ненавидели. Как они могли его любить? Большего противника революции, чем Толстой, трудно найти. И это не случайный элемент в его воззрениях, а основной. Он постоянно говорит это и обосновывает так, что было достаточное количество революционеров порвавших с революционной деятельностью после знакомства с Толстым. Переписка Толстого забита письмами революционеров и ответами им. Достоевский и Толстой исповедовали христианство разного типа. Достоевский был вроде Валерия Александровича, он считал, что Христос открыл принципиально новую мистическую эру в истории Человека. Что только на Христа можно положиться и на него уповать. А почему это так и в чем это заключается, он объяснить затруднялся. (Рекомендую «Человек проклят» Вересаева о христианских взглядах Достоевского. http://koncheev.narod.ru/veresaev.htm). Толстого же интересовало только учение, а вовсе не личность Христа. Мне кажется, что он вполне допускал, что Иисус лицо собирательное. Толстой считал, что своими статьями о Евангелии, религии он возрождает первоначальное христианство, в котором главным было следование очень строгим моральным предписаниям. Идею троицы и искупления первородного греха он отвергал, как непонятные и непонятно о чем и зачем толкующие. Ответственность за грех он признавал только личную. Учение же Христа для него было в том, что суть жизни человека не от мира сего. Мир этот только временное и во многом очень неуютное прибежище человека. Человек по Толстому это Божественный дух, помещенный в оболочку животного. Все животное следует строго контролировать и ущемлять, тогда проявится Божественное. Поэтому все плотские утехи грех. Революционеры же совершают революции потому, что недовольны условиями существования своей плоти. Поэтому они антиподы Толстого. Я считаю, что Толстой понимал учение Христа совершенно правильно и последовательно. И так его понимали многие, как учение об отказе от плоти во имя духа. Я сам разделял долгое время это убеждение, но сейчас от него отошел. Вполне можно сказать, что толстовство это гипертрофированное учение Достоевского «о слезинке ребенка». По Толстому любое насилие есть нарушение воли Бога. Его спрашивали, применил бы он насилие, если бы убивали на его глазах его жену, детей. Толстой честно отвечал, что постарался бы уговорить насильников, попытался бы сам погибнуть раньше, отдать свою жизнь за них. Он допускал, что может быть не выдержал бы и применил насилие. Но при этом он подчеркивал, что это был бы грех и что нельзя применять насилие, даже если убивают тебя или твоих близких у тебя на глазах. Революционерам такой безумец и на фик не нужен. Толстой действительно не зацикливался на одном христианстве, он считал, что во всех религиях есть некая общая основа, это именно требования любви и добра к ближним и животным. Он поэтому хвалил Буддизм, хвалил Кришну, хвалил Лао-Цзы, которого перевел с английского на русский, изрядно подредактировав. Он переписывался с Ганди и Вивеканандой. Ганди именно у Толстого воспринял идеи ненасилия и гражданского неповиновения, а не в родном индуизме. В индуизме есть принцип ахимсы, но за тысячелетнюю историю он основательно выветрился, гражданское же неповиновение во многом толстовская идея. Это идея о том, что можно отдать жизнь ради принципа. Человек бессмертен, и хотя он не знает, какое его ждет посмертье, можно быть твердо уверенным, что если Бог дал одну жизнь, то даст и другую. И если жизнь была праведная, то следующая будет лучше предыдущей. Иногда, правда, Толстой говорил, что вполне вероятно, что жизнь только одна, а после смерти люди просто сливаются с Богом. Как это объяснено в Библии. Прах уходит к праху, а дух к тому, кто дал его. Когда Толстой читал в газетах о казнях бунтовавших крестьян, революционеров, его душили рыдания, он не мог ни о чем думать и ни о чем другом говорить. В таком состоянии он и написал свою знаменитую статью «Не могу молчать», направленную против казней. Он просил его посадить в тюрьму, его повесить, чтобы не видеть всех этих мерзостей. И это не была рисовка. (Рисовка и Толстой вообще не вяжутся друг с другом.) Какой-то подонок прислал Толстому посылку с веревкой. Толстой считал, что 99% процентов искусства есть просто отражение стремления человека удовлетворять свои похоти. Свои великие произведения он называл «глупыми и пустыми побасенками, которыми я развлекался и развлекал людей». Нужными книгами он считал книги духовные вроде Евангелий или чисто практические, по облегчению труда людей. Это он и имел в виду, говоря с Федоровым. Лично я считаю Федорова человеком очень хорошим и святым, но слегка больным на голову. Возрождать дядов может хотеть и думать, что это возможно человеческими силами, только человек со сверхидеей, не совсем нормальный. Хотя в бреднях его что-то есть. Кстати, Федоров был не столько философом, сколько библиотекарем Румянцевской библиотеки. Толстой с ним там случайно и познакомился. От замечания Толстого Федоров был в ужасе. Геббельс — фанатик и подонок. Сравнивать его с одним из величайших людей в истории человечества некорректно и вообще дурно пахнет.

ГНИТИЕВ КОНЧЕЕВУ

Благодарю Вас за развернутый ответ о Толстом. Вы, видимо, большой поклонник Толстого. Но думаю, что многие не согласятся с Вашими оценками как Толстого, так и Геббельса. Это я так, в целях объективности. Однако мы увели дискуссию от сути. Толстой дошел до отрицания божественной сущности Христа — это и есть отрицание христианства в принципе. Кроме того, любая попытка толкования Библии вне христианской традиции есть ересь, поскольку любую фразу можно истолковать в диаметрально противоположных смыслах. С точки зрения верующего христианина, такие «духовные искания» порождаются дьявольским внушением. И если посмотреть, сколько кровопролитных войн породили подобные «духовные искатели», начинаешь верить в прогрессивную роль инквизиции.