Толстой -- А. А. Ягн

 Ясная Поляна. 3 октября 1906
Очень рад ответить на ваш вопрос. Мнение мое о безнравственности борьбы и участия в борьбе с насилием так же мало может измениться, как и мнение о том, что безнравственно убивать, красть или развратничать. Участие в революции есть грубое суеверие, гипноз вроде того, вследствие к происходили всякие и детские, в том числе, крестовые походы. Люди, делавшие тогда эти глупые и безнравственные поступки, не видали тогда их глупости и безнравственности так же, как теперь не видят революционеры глупости и безнравственности своих. -- Я понимаю, что большей частью безнравственные люди, участвующие в правительстве, приведенные к этому дурному делу своим прошедшим и положением, могут совершать мерзкие поступки, не видя всей их мерзости и оправдываясь тем, что этого от них требуют. Но с какой стати частный человек, которого ничто не завлекает к борьбе и преступлениям, вдруг, ни с того ни с сего решив, что существующее правительство не такое, какое ему кажется, что должно быть, начнет делать всякие гадости, лгать, обманывать, раздражаться и раздражать и под конец убивать, а может быть, и грабить. Если ему тяжело жить при дурном правительстве, то он может или уйти за границу, как это делал Герцен и другие, или, если противно его совести повиноваться требованиям правительства, перестать повиноваться им: не платить податей, не пользоваться учреждения правительства, не служить ему, не идти в солдаты; если и это ему тяжело, то устроить себе со своими единомышленниками такую жизнь, кая имела бы как можно меньше отношения к правительству. Одним словом, устроить свою жизнь самыми разнообразными способами, только не тем и глупым, и безнравственным способом, кым устраивают ее себе революционеры, -- безнравственным, п ч, будучи революционером, нельзя быть правдивым, нельзя не лгать, нельзя быть смиренным и добрым, а надо быть готовым для будущей мнимой благой цели на всякого рода гадости и совершать их. Глупый же этот способ, поразительно глупый тем, во 1-х, что, если революционеры возмущаются чем и борятся против чего, то возмущаются они и борятся против права, приписываемого себе некоторыми людьми (правительством), употреблять насилие против других, и это-то самое право приписывают себе революционеры. Это до такой степени поразительно глупо, что не видеть этого могут только люди, находящиеся в полном гипнозе. Во 2-х, столь-же очевидно глупо стремиться улучшить положение общества не только рядом преступлений, но и приписыванием себе самозванного права совершать эти преступления во имя того же самого мнимого общего блага, во имя к совершаются преступления правительства. Глупо это, п ч всякий мыслящий человек не может не видеть, что улучшение жизни общества, т е отношений людей между собою, может происходить только вследствие нравственного улучшения людей общества. Революционная же деятельность, состоящая из преступлений и вызывающая все большие и большие преступления со стороны правительства, может только развращать членов общества, а никак не улучшать их нравственно.
И потому, в такое время, как наше, для всех людей, желающих служить Богу и ближнему, есть только одно самое нужное и важное дело. Это то, чтобы не подчиниться всеобщему опьянению, удержать в себе высшие человеческие свойства, сознание своих обязанностей перед Богом и перед ближними и -- вследствие этого сознания -- не только не участвовать во всеобщем, как со стороны прав, так и рев, преступном сумасшествии, а по мере сил, стараться отрезвлять, выводить из охватившего их дурмана несчастных заблудившихся людей, чтобы не дать им окончательно погрянуть в той восхваляемой ими гадкой деятельности, кой они заняты.
Ваш вопрос так важен, что увлек меня.
Может быть, кому-нибудь и пригодится то, что я высказал на ваш вопрос. Желаю вам всего хорошего.
Л. Толстой.

1 Письмо публикуется нами по оригиналу, поступившему в ГМТ. Впервые опубликовано по копии в копировальной книге (т. 76, с. 209--211).