О НАЦИОНАЛЬНОМ ОБРАЗОВАНИИ*



* Статья опубликована в «Янг Индиа» 1 сентября 1921 г. (т. 21, с. 38—40).


Так много неправдоподобного было сказано о многих взглядах на национальное образование, что, наверное, будет уместным самому рассказать о них.

Я думаю, что в существующей системе образования, кроме того, что она связана с совершенно несправедливым правительством, есть три главных недостатка:

1. Она построена на иноземной культуре, при практически полном исключении местной.

2. Она игнорирует культуру сердца и руки, занимаясь только головой.

3. То, что средством обучения в ней является иностранный язык, делает невозможным получение подлинного образования.

А теперь по порядку. Школьные учебники почти с самого начала рассказывают детям не о жизни их страны, а о далеких и чуждых вещах. В них ничего нет такого, что способствовало бы воспитанию чувства национальной гордости. И чем дальше, тем хуже. Индийские дети все больше отдаляются от жизни своего народа, становясь чужими в своей стране. Их собственную цивилизацию им представляют как неразумную, варварскую, полную суеверий и не имеющую отношения к потребностям реальной жизни. Цель такого образования — отлучить детей от культурного наследия своей страны. От полной денационализации нашу молодежь спасает только то, что они впитали нашу древнюю культуру с молоком матери и вырвать ее с корнем не под силу даже полностью враждебному ей образованию. Если бы у меня была власть, я бы распорядился уничтожить большинство из существующих учебников и написать новые, в которых бы учащиеся находили то, что можно сразу же применить в повседневной жизни.

Далее — не знаю, как в других странах, но в Индии восемьдесят процентов населения заняты в сельском хозяйстве и десять процентов ремесленники. И поэтому давать детям чисто книж-

93

ное образование и не учить их работать руками я считаю преступлением. Я уверен, что поскольку мы большую часть времени нашей жизни посвящаем добыванию хлеба насущного, с ранних лет наши дети должны учиться уважать простой труд. И ни в коем случае мы не должны учить их презирать его. Непонятно, почему крестьянский сын, окончив школу, должен стать неспособным хорошо работать в поле. Очень плохо, что школьники не считают ручной труд привлекательным и даже презирают его.

Мы хотим, чтобы каждый индийский мальчик и девочка посещали школу. Но чтобы добиться этого, не хватает денег ни у правительства, ни у родителей. Чтобы быть всеобщим, образование должно быть бесплатным. Но мне кажется, что даже если бы у нас было идеальное правительство, мы все равно не смогли бы найти два миллиарда рупий, чтобы профинансировать обучение всех детей школьного возраста. Из этого следует, что наши дети должны оплачивать своим трудом, частично или полностью, все образование, которое они получают. И тут мне ничто другое не приходит в голову, как предложить ручное прядение и ткачество. И если на практике окажется, что именно эти ремесла, связанные с производством одежды, отвечают необходимым требованиям, мы сможем добиться их внедрения во всех школах Индии.

В такой бедной стране, какой является Индия, введение ручного труда в школах будет служить двум целям. С одной стороны, это позволит оплачивать учебу детей, а с другой — дети научатся ремеслу, которое в последующей жизни может стать средством зарабатывать себе на хлеб. Такая система должна сделать наших детей финансово независимыми. Привычка же с презрением относиться к труду простых тружеников ведет к деморализации нации.

Немного о воспитании сердца. Я не верю, что это можно делать с помощью книг. Этого можно достичь только благодаря «живому прикосновению» учителя. А кто у нас учит в начальных и средних школах? Есть ли у них самих вера и характер? Они сами прошли ли через такую подготовку? Можем ли мы доверить им души наших детей? Не кажется ли вам, что сама система отбора учителей для начального этапа обучения не способствует тому, чтобы в школу приходили лучшие? Да и можно ли жить на зарплату учителя? Мы знаем, что, к сожалению, в начальной школе не так уж и много учителей, которых можно считать настоящими патриотами. Среди них много случайных людей, которые просто не смогли найти какую-нибудь другую работу.

И наконец, о языке обучения. Моя точка зрения хорошо известна. Иностранный язык, на котором идет преподавание в школах Индии, истощил мозг наших детей, расшатал их нервы, превратил их в зубрил и имитаторов, которым нечего сказать своим родным и близким. Он практически сделал их иностранцами в их собственной стране. И в этом — большая трагедия. Английский остановил развитие наших языков. Если бы у меня была неограниченная власть, я бы сегодня запретил учить наших

94

детей на иностранном языке и потребовал бы от всех учителей и профессоров, под страхом увольнения, перейти на преподавание на индийских языках. Я бы не стал ждать, когда напечатают новые учебники. С этим злом нужно бороться, не теряя ни минуты.

Моя бескомпромиссность в вопросе о языке преподавания привела к тому, что меня безосновательно обвинили во враждебном отношении к иностранной культуре и английскому языку. Думаю, что читатели «Янг Индиа» помнят, что я неоднократно писал об английском как о языке международной торговли и дипломатии, как о языке, который хранит действительные сокровища философской мысли и художественного слова. И я, конечно же, за то, чтобы те из нас, у кого есть лингвистические таланты, глубоко изучили его и переводили на индийские языки все, что достойно перевода.

Я против исключительности и самоизоляции. Но я твердо убежден, что прежде чем оценивать достоинства других культур, нужно впитать и освоить культуру собственного народа. Нет культуры богаче, чем наша. Мы не знаем ее. Нам внушили, что она недостойна изучения. Мы почти прекратили жить в ней. Но даже самая простая жизнь всегда богаче самой утонченной литературы. Моя религия запрещает мне относиться с презрением к другим культурам. Но она же считает социальным самоубийством положение вещей, при котором индийцы, отказываясь от культурного наследия своей страны, перестают быть индийцами.

(1921)